Сегодня всё утро, ещё с рассвета, котэ развлекалось тем, что рассекало туда-сюда по квартире марафонской рысцой: неторопливой, разамеренной, но с явственным топотом копыт, изредка только позволяя себе сигануть туда-сюда резким мягким прыжком, когда добиралось до очередного окна. Ощущение, как будто коту приелась обычная игра в "Племя сиу преследует стадо бизонов", и он решил поиграть в путевого обходчика или музейного сторожа.
При этом кот почти непрерывно бормотал сам себе что-то: то ли пел, то ли сказки рассказывал.
- Дыб, дыб, дыб, дыб. Пррря-ррру-ррвяяу-миииаааа, ррря-рррЯ-РРРЯ-БРРРРР... дыб, дыб, дыб, дыб. ВрууууИИИИИИ-рвя-рвя-рррррХХ'... Брбрбр, брбрбр, ййяяЯААу! дыб, дыб, дыб, дыб пыррры, пыррры, пыррры, пыррры... ИИИИИИ! дыб, дыб, дыб, дыб...
и так далее.

Из-за этого стала сниться какая-то фигня в антураже типа смеси дорамного быта Хэйянской аристократии с дорамным же дворцом Китайского Императора.
В общем, огромные комнаты с деревянными полами, раздвинутые ширмы, за которыми офигенные виды вниз с горы, кучи тяжеленного шёлкового шмотья и попытки высокородных бездельников чем-то заполнить свои дни.
Прикол был в том, что у них там популярным и достойным аристократа делом было разводить породы кошек. Причем там было два направления:
Одно похожее на наше современное - по внешнему виду и поведенческим особенностям: либо по игривости, либо по готовности позволять себя тискать, послушно сидеть на руках и т.п. Правда, с внешним видом они не так зверствовали, как наши современники: форму морды и пропорции тела почти не трогали, развлекались в основном с длинной и качеством шерсти и расцветками.
А второе направление было - выведение певчих котэ. Причем эти почему-то отличались, в основном, миниатюрностью (может, просто происходили от одной такой кошки), но были очень "разговорчивыми". Придворные котозаводчики приносили их в золочёных клетках, выпускали по одной бродить по огромной пустой зале, где были раскиданы только подушки для сидения и хаотично рассевшиеся конкуренты и ценители. А котэ бродило по залу, знакомясь с окружением, и непрерывно это всё комментировало своим трелями, мявкам и прочим.
Оценивалась как длительность отдельных трелей, так и общая "разговорчивость" животного, а ещё, разумеется, разнообразие в самих "песнях".